Более тридцати публикаций об уголовном деле и приговоре в отношении несовершеннолетнего Владимира Скатченко, осужденного за зверское убийство женщины в городе Гдове Псковской области, мы предоставили вниманию наших читателей. За это время мы зафиксировали около 300 тысяч просмотров видеосюжетов и прочтений статей по данной теме на различных Интернет-ресурсах.
Редакция нашего издания и близкие родственники осужденного разослали сотни писем в Администрацию Президента РФ, в Генеральную прокуратуру России, Уполномоченному по правам человека, депутатам Государственной Думы России, редакторам и журналистам федеральных СМИ, руководителям различных общественных объединений и адвокатам.
Однако до сих пор со стороны общественности нет никакой поддержки. Тотальное безразличие к теме со стороны тех, кто могли бы содействовать объективному разбирательству по делу.
В настоящее время все надежды матери осужденного, Елены Скатченко, которая доказывает невиновность своего сына, на то, что Генеральный прокурор России Игорь Краснов и Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова лично обратят внимание на ситуацию.
Если этого не удастся добиться, то следующим шагом защиты Владимира Скатченко станет подача кассационной жалобы на приговор. Правда, надежды на то, что доводы, изложенные в жалобе, будут приняты во внимание судом, небольшие.
Вот, о чём, в частности, говорится в обращениях Елены Скатченко:
«14 апреля 2020 года в отношении моего сына, Скатченко Владимира Викторовича, 2005 года рождения, Гдовским районным судом Псковской области за совершение преступления, предусмотренного частью 1 статьи 105 УК РФ, был вынесен приговор по обвинению в убийстве 44-летней местной жительницы Ирины Вештиман.
Ему назначено наказание в виде 6 лет без ограничения свободы с отбываем наказания в воспитательной колонии. Кроме того, мы должны компенсировать родственникам убитой моральный вред в размере 3 миллиона рублей.
Основой обвинения является заявление моего сына о явке с повинной, написанное, как я предполагаю, под психологическим давлением со стороны оперативников уголовного розыска. В показаниях свидетелей по делу имеются существенные разногласия, есть противоречия в протоколах осмотра места происшествия, не все детали преступления приняты во внимание предварительного и судебного расследования.
17 июня 2020 года апелляционная инстанция оставила приговор без изменений. Приговор вступил в законную силу.
Видеоматериал «Россия криминальная. «Чисто гдовское убийство». Все части», опубликованный на странице Интернет-издания «Россия криминальная» https://криминал.рус/ собрал уже десятки тысяч просмотров на различных Интернет-ресурсах. Там полностью изложена ситуация, которую в упор не видят сотрудники Генпрокуратуры России.
Уведомляю Вас о том, что предварительное и судебное следствие не приняли во внимание тот факт, что осужденный не имеет природных физических и психологических возможностей для совершения зверского убийства с многократным применением нескольких колюще-режущих предметов и топора.
Уже после вынесения вышеуказанного приговора жители Гдова стали называть имена людей, среди которых, предположительно тот, кто реально совершил преступление.
Прошу Вас добиться отмены приговора и возобновления производства по уголовному делу в отношении Скатченко В.В., проверив алиби нескольких подозреваемых мною, моим супругом и другими жителями города Гдова (от редакции — далее в обращениях указаны имена пяти подозреваемых матерью осужденного).
Никого из вышеназванных людей не опрашивали, не проверили их алиби на момент убийства.
15 июля 2020 года я обратилась в адрес Генерального прокурора России, указав в своём обращении имена подозреваемых в совершении резонансного преступления. Моё обращение было отправлено в Прокуратуру Псковской области, откуда я получила ответ о том, что приговор моему сыну является обоснованным.
По моему мнению, сотрудники Прокуратуры Псковской области не разобрались в ситуации, не приняли соответствующие меры прокурорского реагирования. Там считают, что виновность моего сына установлена, в частности:
— показаниями свидетелей. Свидетелей преступления нет! Все свидетели (кроме потерпевших), перечисленные в ответе, являются сотрудниками полиции и врачами Гдовской ЦРБ, которые прибыли на место происшествия, после совершения преступления и в своих показаниях говорят только о том, что действительно было совершено преступление, не более того;
— протоколом осмотра места происшествия и и иные следственные действия логичны, последовательны, дополняют и уточняют друг друга, согласуются между собой. Это утверждение не соответствуют действительности, именно при осмотре места происшествия и проверке показаний на месте имеются существенные разногласия, которые никак не подтверждаются в материалах уголовного дела.
— утверждение, что убитая сообщила своему отцу и свидетелю сотруднику полиции, что телесные повреждения причинил ей именно Скатченко В.В. При этом не берётся во внимание то, что она была практически обескровлена, с перерубленными позвонками, в спутанном сознании и в агонии (давление 0, пульс 0). Слова сотрудника полиции не подтверждаются показаниями фельдшера скорой помощи.
— не подтверждаются и мои доводы, что на моего сына было оказано психологическое давление сотрудником уголовного розыска, показаниями свидетелей из сотрудников полиции. Но при этом не учитываются показания свидетелей со стороны защиты, а также мои показания и самого обвиняемого, и никак не объясняется тот факт, что о некоторых обстоятельствах происшедшего до приезда следственной группы из Пскова, осведомлен только один свидетель из числа сотрудников полиции.
— моё утверждение о том, что судом не принято во внимание психологическое и физическое состояние несовершеннолетнего ребенка, по мнению сотрудников прокуратуры, является не состоятельным. Они ссылаются на судебно-психиатрическую экспертизу, в выводах которой, в частности, говорится: «В момент инкриминируемого ему деяния хроническим, временным психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики не страдал, на что указывает целенаправленный характер его действий, отсутствие признаков нарушения сознания, бреда, галлюцинаций и последующий астении». А прокуратура в своих заключениях ссылаются на индивидуально-психологические особенности личности Скатченко В.В., указанные в данной экспертизе. При этом берутся отдельные фразы, а не целиком ответ психолога. Ещё ссылаются на свидетельские показания несовершеннолетних, которые подтверждают, что у моего сына бывали вспышки агрессии, только в ответ на другую агрессию в отношении него, когда его сильно достают, и проявлялась эта агрессия в том, что он мог пнуть парту, ударить по стене и хлопнуть дверью, что свойственно практически всем детям этого возраста. А о его физическом развитии, о котором также говорится в судебно-психологической экспертизе, в материалах умалчивается, потому что физически он нем мог это совершить. И суд это во внимание не берёт.
— мой довод о том, что к преступлению могут быть причастны иные лица не состоятелен. По мнению сотрудников прокуратуры, я не предоставила аргументы для возобновления дела. Как указано в ответе, версия о причастности иного лица к совершению убийства проверялась. Но на мои вопросы и доводы ответа так и нет. Путаница с именем и с его отношением к сыновьям убитой «Вова — друг», «Вовы друг» упоминается в материалах уголовного дела неоднократно, как и в судебных заседаниях. И тем не менее, эта версия не расследовалась не на предварительном не на судебном следствии. Сожители убитой не проверялись, коллеги по работе не допрашивались. Не устанавливались лица имеющие мотив на такое зверское убийство. Мой сын Вова являлся другом младшего сына убитой, а у её старшего сына Вовы есть друг, который был указан мною в числе подозреваемых в совершении преступления. На мой взгляд, данное обстоятельство имеет существенное значение для дела и должно быть досконально проверено.
— оценив совокупность собранных доказательств, суд пришёл к выводу о доказанности вины Скатченко в совершении преступления предусмотренного ч.1 ст.105. Квалификация содеянного дана судом верно. Умышленное убийство подразумевает наличие мотива на преступление, но поскольку мотив не был установлен, то записали из хулиганских побуждений, а это другая квалификация п. «и» ч.2 ст 105. В своих доказательствах суд и следствие много ссылаются на судебно-психологическую экспертизу, в частности, на индивидуально-психологические особенности личности Скатченко В.В в той фразе, что в ситуациях фрустрации выявляется эмоциональная неустойчивость, тенденция к реакциям раздражения с непосредственным отреагированием возникшего напряжения (по типу аффективных вспышек). Получается, что по версии суда он находился в состоянии аффекта, но ведь это уже ст.107. И это не подтверждается судебно-психиатрической экспертизой.
— назначенное наказание отвечает требованиям ст.6,60 УК РФ и является справедливым. При назначении наказания сторона обвинения просит назначить 6,5 лет (из расчёта 2/3 от 15 лет по данной статье) лишения свободы, но Гдовский районный суд учитывая явку с повинной назначает 6 лет. При этом, не берут во внимание ст. 88 п.6.1. И где тут справедливое наказание согласно закона? Об этом тоже заявлялось в одной из апелляционных жалоб в Псковском областном суде».
Кроме того, за последний месяц Елена Скатченко неоднократно обращалась в адрес сочинского экс-судьи, ныне известного адвоката Дмитрия Новикова. Она просила его опубликовать на своём YouTube-канале минутный ролик с уведомлением подписчиков о ссылке на видео «Чисто гдовское убийство. Все части». К сожалению, до сих пор у Дмитрия Владимировича нет возможности сделать это. Об этом он неоднократно сообщал Елене Скатченко, которая надеется на его помощь. Впрочем, надеемся и мы…
Гарри Гарин, «Россия криминальная».
