Коротко о главном!
5 августа 2021 года я, Гаямян Альберт Александрович, руководитель Бюро экспертных расследований Межгосударственного агентства специальных расследований и противодействия коррупции, спецкор-криминалист Межгосударственного журнала «Мировое сообщество», более двух с половиной часов находился у двери зала судебных заседаний № 22 Краснодарского краевого суда, за которой происходило неизвестное мне судебное действо, в коем я тщетно намеревался участвовать в качестве слушателя.
А теперь обо всём по порядку!
Как сообщалось в материале под названием «Кто и за что убил почтенного кубанского казака и его супругу?», опубликованном на страницах журнала «Мировое сообщество» и Интернет-издания «Россия криминальная», 27 июля руководитель Межгосударственного Агентства специальных расследований и противодействия коррупции Дмитрий Дармодехин обратился в адрес председателя Краснодарского краевого суда Алексея Шипилова с просьбой — допустить меня в качестве слушателя по делу о резонансном двойном убийстве. Бывший сотрудник ФСБ России Константин Кушнаренко обвиняется в зверском убийстве своих родителей, произошедшем в январе этого года недалеко от станицы Варениковской.
Обращение в суд напрямую связано с ограниченным допуском в здание Краснодарского краевого суда лиц, не являющихся участниками судебных процессов.
Я отправил названный документ по электронной почте в краевой суд, и по телефону попросил одного из тамошних сотрудников не забыть уведомить своё руководство об этом письме. Надо отдать должное этому добросовестному сотруднику. Он всё сделал чётко.
5 августа в 10 часов 40 минут я регистрировался как слушатель при входе в суд, и мне демонстрировали копию нашего письма со словами: «Проходите в зал № 22».
В 10 часов 43 минуты я уже сидел у двери этого зала. В 11 часов 2 минуты в зал вошли две молодые девушки, внешне напоминающие судебных секретарей. Через минуту одна из них вышла и спросила: «Кто в зал № 22?».
Я отреагировал соответствующим образом. Следующий вопрос звучал так: «Вы по делу Худякова?». «Нет», — ответил я, объяснив, что являюсь слушателем по делу Кушнаренко и моё присутствие согласовано с руководством суда.
«Вам придётся подождать», — прозвучало мне в ответ, и я понял, что в этом же зале должно рассматриваться дело некоего Худякова. Обращаю ваше внимание на то, что рассматривалась не апелляционная или какая-то иная жалоба, а слушалось само дело в первой инстанции. Просто, из-за резонансности преступления оно рассматривается не в районном суде, а в краевом.
Через некоторое время резко открылась дверь и в зал запустили несколько человек, они прямо залетели туда. Ну, думаю, наверное, рассматривается дело того самого Худякова.
Спустя два часа пятнадцать минут эти же люди начали выходить из зала судебных заседаний. Оказалось, что один из них — государственный обвинитель, второй — адвокат подсудимого. Заседание состоялось, а я в это время сидел за дверью в ожидании начала процесса.
В дверях появилась секретарь, но не та, что общалась со мной, а другая, она общалась с неким гражданином, который усиленно пытался выяснить, когда состоится рассмотрение дела Худякова. По словам секретаря, оно состоялось в другом зале заседаний.
Слушая их разговор, я наблюдал за тем, как некая женщина общалась с подсудимым, находившимся в «аквариуме». Они мило и грустно общались. Позже выяснилось, что это была потерпевшая, сестра подсудимого, дочь убитых.
Внешний вид подсудимого соответствовал образу лощённого курортника, а не обвиняемого в особо тяжком преступлении. Каждый из нас много раз слышал о том, что происходит в местах лишения свободы с насильниками, педофилами, убийцами детей и, тем более, своих родителей. Тут, по всей видимости, какой-то особый случай…
Затем в диалог с секретарём вступил я, недоуменно объясняя то, что больше двух часов прождал объявления о начале судебного заседания. Тут слева от меня неожиданно появился судья в мантии с крайне добродушным лицом.
Глядя на него, трудно представить то, как он спокойно и без лишней суеты именем Российской Федерации отправляет людей на длительные сроки заключения под стражей.
Улыбаясь, вершитель судеб людских заявил мне о том, что ему было известно о моём намерении присутствовать и удивился тому, что меня нет в зале, назвав произошедшее технической ошибкой.
По его словам, следующее судебное заседание по делу назначено на 10 августа. Предполагаю, что это был федеральный судья Федоренко Роман Владимирович. Именно он указан на сайте суда в качестве судьи.
Пока я после суда прогуливался по жарким улицам Краснодара, по телефону об этой истории от меня услышали семь человек. Все они — адвокаты, психологи, журналисты. Каждый из них считает, что передо мной было разыграно некое шоу.
Не скрою, у меня тоже есть аналогичное предположение. Впрочем, возможно, это обычное головотяпство и разгильдяйство секретаря судебного заседания, не соизволившей уточнить явку граждан, участвующих в деле и иных лиц.
Однако странно, откуда она знала о том, что именно эти люди из числа нескольких десятков собравшихся имеют отношение к данному делу? Ведь она не делала каких-либо объявлений, никого ни о чём не спрашивала, быстро запустив их в зал.
Возможно, произошедшее, действительно, какая-то нелепость. Но тогда мне хочется знать от руководства Краснодарского краевого суда о том, кто и какое наказание понесёт за то, что всё произошло именно так, как я рассказал. Сделают ли кому-то хотя бы какое-то устное замечание?
Кстати, всё рассказанное мною подтверждается записями с камер видеонаблюдения. Простите за интимную откровенность, но я даже не заходил в туалетную комнату, находящуюся в нескольких метрах от зала судебных заседаний № 22, чтобы не упустить важный момент выхода секретаря.
Несколько вопросов непрерывно крутятся в моих мыслях:
Интересно, попаду ли я на следующее судебное заседание по делу или опять кто-то в чём-то внезапно ошибётся?
Почему подсудимый напоминает отдохнувшего курортника, а не горе-арестанта? Я, конечно же, не желаю Константину ничего плохого, но не понимаю, как ему удалось похорошеть в застенках после признания в убийстве своих родителей.
Почему кубанские СМИ не интересуются столь резонансным особо тяжким уголовным делом? Убили известного казака и казачку.
Напомню, отец подсудимого, Алексей Алексеевич Кушнаренко, многие годы активно участвовал в возрождении кубанского казачества, в воссоединении Крыма с Россией, в поисково-спасательных работах после наводнения в городе Крымске 2012 года.
Странно как-то всё это…
P.S. Ссылка на данный материал будет направлена в адрес председателя Краснодарского краевого суда Алексея Шипилова. Надеемся на соответствующую реакцию руководства суда.
Читайте также по теме:
Кто и за что убил почтенного кубанского казака и его супругу https://криминал.рус/2021/07/28/chte/
Альберт Гаямян, «Россия криминальная».
